Таким образом, за два года Фондовая секция ММВБ как торговая площадка практически сравнялась с РТС, и ее рост свидетельствует о приходе на рынок множества новых и на этот раз российских клиентов. В самом деле, если учесть, что российские участники торгуют и в РТС, в то время как нерезидентов на ММВБ практически нет, можно заключить, что в 1999 г. российские компании играли уже преобладающую роль на рынке акций.
Стали заметными частные инвесторы, для них в течение года было открыто несколько фондовых центров для населения, которые смогли привлечь сотни миллионов рублей. Усиление отечественных компаний, несомненно, укрепит российский рынок акций, сделав его менее уязвимым от притоков и оттоков спекулятивного капитала.
Но пока, несмотря на преобладание российских участников, рынок по-прежнему ориентируется на мнение иностранцев. Так, несоразмерный рост рынка в марте—июле 1999 г. был связан с надеждами (несбывшимися) на большие деньги нерезидентов, а несоразмерное падение в июле—октябре — опять-таки с чрезмерной зависимостью от чужих мнений. Отток нерезидентов во время истории с Bank of New York показал, что наш рынок рассматривается (во многом справедливо, конечно) как крайне ненадежное место, где порядочному инвестору делать нечего.
Несмотря на то что сама история с BNY обернулась пшиком и сегодня практически забыта, она нанесла большой ущерб как репутации России, так и рынку акций. Очевидно, что если бы рынок в меньшей степени зависел от нерезидентов, влияние этой истории было бы минимальным, ведь российские участники рынка с самого начала прекрасно понимали суть проблемы.
В то же время преобладание российских участников на рынке акций в 1999 г. имело и весьма отрицательные стороны, поскольку россияне принесли с собор собственные понятия о корпоративных отношениях которые пока далеки от цивилизованных.
В условиях затишья на фондовом рынке, когда внимание активных участников рынка было привлечено к немногочисленным ликвидным акциям, во многих акционерных обществах продолжал нарастать конфликт между “собственниками” (т.е. владельцами контрольных пакетов) и мелкими акционерами. Суть конфликта проста: владельцы контрольного (или просто достаточно крупного) пакета акций решили стать полными владельцами при живых сторонних акционера, которые от своих акций отказываться не собирались.
Эти процессы также сыграли немаловажную роль стагнации рынка и сужении числа ликвидных акций. Во весь рост встал простой вопрос: “Что получает инвестор, приобретая акции российского эмитента?”. Ответ, который можно найти в любом учебнике, не относится к делу, поскольку российский акционер, как выяснилось, не получает ни право на распределение прибыли, ни право на участие в управлении, ни (косвенное) право собственности, т.е. не получает ничего, кроме возможности (в случаи удачи) продать свое приобретение следующему рискованному “акционеру”.
Пока инвесторы пытались осмыслить внезапно открывшиеся перед ними реалии, “собственники” не дремали и процесс выдавливания мелких акционеров сопровождался появлением многочисленных статей, в которых популярно разъяснялось, что происходящее никоим образом не является воровством или нарушением прав акционеров, а всего лишь исключительно благотворным в нынешних условиях переходом от “англосаксонской” модели рынка к “германской”.
В рамках данной статьи мы лишены возможности подробно объяснить разницу между моделями, да это и не нужно. Напомним только, что историю становления российского рынка акций принято изображать как поле битвы между бывшим главой ФКЦБ Д.Васильевым (поборником “американской” модели) и его оппонентом А. Козловым из Центробанка (защитником “немецкой” модели). Поскольку, дескать, Д. Васильев занимал пост, позволявший ему осуществлять единоличный контроль над рынком, в России привилась “американская” модель, в которой торговля акциями монополизирована инвестиционными компаниями, а сами акции распылены среди миллионов мелких акционеров, которые только и мечтают о том, чтобы пустить всю прибыль предприятий на дивиденды.
